ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «ПРЕДАННОСТЬ ВОЛЕ БОЖИЕЙ»           Побуждением к преданности Богу служит твёрдая уверенность в том, что всё в мире зависит от Бога, так что без Его воли и волос с головы нашей не упадёт (см. Лк. 21, 18), и что все пути, по которым Он ведёт нас, при всей нередко встречающейся непостижимости, благодетельны для нас; Преданность Богу необходима для того, чтобы нам сделаться совершенными и блаженными ( т.е. счастливыми ). Кто внимательно наблюдал за своими усилиями сделать себя мудрым, добрым и счастливым, тот не мог не заметить тщету этих усилий. Следствием этого должно быть то, чтобы человек, не надеясь на самого себя, предал себя Богу, как расстроенную собственность, которой сам распоряжаться не может. Предавшись Богу, человек испытывает совершенно противоположное тому, что испытывал прежде, когда управлял сам собою. Сила Божия, в которую он погрузил теперь сердце своё, укрепляет его и делает готовым на всякое благое дело. Бог любви, любящий предавшегося Ему, все обстоятельства жизни его устраивает так, что они служат ему во благо. Предавшийся Богу и благоприятные события принимает с чистой радостью, видя в них милость и дар Божий, и неблагоприятные со спокойным духом, потому что усматривает в них обличение своего недостоинства, побуждение к смирению, очищение и приготовление к лучшему. Отче наш…да будет воля Твоя и на земле, как на небе (Мф. 6, 9-10) — так научает нас молиться Небесный Учитель. Преданность воле Божией, или успокоение в Боге, есть то состояние духа, в котором христианин всего себя, всё, что имеет и что может случиться с ним, вверяет Промыслу Божию и на все происшествия своей жизни смотрит спокойно. Преданность воле Божией требует от христианина, чтобы он все заботы свои возлагал на Бога Промыслителя и был чужд той самонадеянности, которая по своему усмотрению располагает будущим временем, будущими делами и выгодами, без отношения к воле Божией. Однако притом преданность воле Божией не требует того, чтобы христианин предавался праздности, надеятельности и ожидал сверхъестественного действия Божия там, где человек может действовать естественными силами и средствами.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «ПРАВЕДНОСТЬ И ГРЕШНОСТЬ»           Кто не прощает другим? Тот, кто сознаёт себя праведным. Такому ничего не остаётся, как судить и произносить только приговоры и требовать казни виновным. Тому же, кто чувствует себя грешным, до других ли? Не повернется у него язык осудить другого и потребовать от него удовлетворения, когда самого совесть непрестанно обличает и грозит праведным судом Божиим. Тогда не лучше ли грешить, чем праведничать? Нет, всячески стремись к праведности, но при всей твоей праведности сознавай, что ты раб негодный, и сознавай помыслом нераздвоенным, — то есть не так, что впереди стоит мысль о своей негодности, а позади прячется чувство праведности, но полным сознанием и чувством считай себя никуда не годным. Когда дойдёшь до этого (а до этого надо доходить, ибо оно не сразу приобретается), тогда, как бы ни согрешил против тебя брат твой, взыскивать не станешь, потому что совесть будет твердить: «И не того ещё стоишь, мало тебе этого», — и простишь. А простив, сам удостоишься прощения. Так всю жизнь: прощение за прощение, а на Суде за это будет тебе всепрощение. Надо отстать от грехов и творить только добро; да и творя добро, всё же почитать себя грешником, и притом не на языке, а в сердце. Не греши, а всё же, как настоящий грешник, кайся и взывай ко Господу о помиловании. Когда будешь так настроен, значит, стоишь в истине; коль скоро же поддашься на праведность и станешь считать себя безгрешным, знай, что ты уклоняешься от пути правого и пошёл к тем, которым нет спасения. Как совместить исправную жизнь с чувством грешности — об этом спрашивают только книжники, которые пишут, а не делают; кто же идёт деятельным путём, для того это ясно, и он понять не может, что возможно иначе.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «ПОСТОЯНСТВО И ТЕРПЕНИЕ»           Сердце легко на подъем и всегда готово на всякое предоставляющееся ему добро, но нетвёрдая и не трудолюбивая воля отказывается от делания на первых же порах. Эта немощь встречается почти у всех. Как же избежать такой несостоятельности перед самим собой и перед другими? А вот как: не начинай ничего, не обдумав и не рассчитав, что на предпринимаемое хватит сил. Так Господь повелел в притче о начинающем войну и приступающем к построению дома (см. Лк. 14, 28-32). В чём же этот расчёт? В том, чтобы вооружиться прежде всего самоотвержением и терпением. Посмотри, есть ли у тебя эти две опоры всех тружеников в добре, и если есть, начинай дело, а если нет, то сначала запасись ими. Если запасёшься, то, что ни встретится на пути к намеченному, всё перетерпишь и преодолеешь и начатое доведёшь до конца. А расчёт означает не то, что если дело трудновато — брось, а то, чтобы воодушевить себя на всякий труд. Отсюда будет исходить твёрдость воли и постоянство делания.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «ПОСТ»           При посте установлено воздерживаться от некоторых яств не потому, что они скверны, а потому, что этим воздержанием легче достигается утончение плоти, необходимое для внутреннего преуспевания. Если внутреннее преуспевание обязательно, то обязательно и средство к этому, считающееся необходимым, — пост. Совесть говорит это всякому. Для успокоения её твердят: «Я другим способом возмещу нарушение поста»; или: «Мне пост вреден»; или: «Я попощусь, когда захочу, а не в установленные посты». Но первое извинение неуместно, потому что ещё никто не ухитрился помимо поста сладить со своей плотью и как следует устроить свою внутреннюю жизнь. Последнее также неуместно, потому что Церковь — одно тело, и обособляться в ней от других враждебно её устроению. Удалить себя от общих правил Церкви можно только выходом из неё, а пока ты член её, ты не можешь так говорить и того требовать. Второе извинение имеет некоторые права. И точно, снимается обязательность поста с тех, на которых постное действует разрушительно,  потому что пост установлен не тело убивать, а страсти умерщвлять. Но если таких перечислить добросовестно, то окажется, что их совсем немного. Останется один резон — нежелание. Против этого спорить нечего. И в рай не возьмут против воли. Вот только когда осудят в ад — хочешь не хочешь, а ступай, схватят и бросят туда.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «ПОМОЩЬ БОЖИЯ»           Уповать на Господа уповай, но и своих рук не опускай. Помощь от Господа приходит на наши усилия и, соединяясь с ними, делает их мощными. Не будь этих усилий, не на что снизойти помощи Божией, она и не снизойдёт. Но если в тебе есть самонадеянность и, следовательно, отсутствие потребности в помощи и искания её, — она опять-таки не снизойдёт. Как ей снизойти туда, где она считается излишней?! И принять её в таком случае нечем. Приемлется она сердцем. Сердце же открывается для восприятия помощи Божией чувством потребности в ней.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «ПОКАЯНИЕ»           Покаяние очищает от греха и отстраняет причину, привлекающую беду. Пока человек во грехе, секира лежит при корне древа жизни его, готовая посечь его (см. Мф. 3, 10). Не сечёт же потому, что ожидается покаяние. Покайся, и отнята будет секира, и жизнь твоя потечёт к концу естественным порядком; не покаешься — жди посечения. Кто знает, доживешь ли до будущего года…

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «ПОДЖВИЖНИЧЕСТВО»             Строгость внешнего подвижничества должна соответствовать обновлению внутренних сил духа. Прежде разожги дух ревностного усердия в вере, а потом налагай на себя строгости, ибо в таком случае есть в тебе внутренняя новая сила, способная выдержать их с пользой. Если же, не имея этого духовного усердия, возьмешься за строгости, увлекаясь или только примером других, или показным подвижничеством, то не на пользу это будет. Немного ещё продержишься в этой строгости, а потом ослабеешь и бросишь. И будет тебе ещё хуже, чем было прежде. Строгость без внутреннего духа — то же, что заплата из крепкого полотна на ветхой одежде или вино новое в старых мехах. Заплата отпадёт, и дыра делается ещё больше, а вино прорывает мех, и само пропадает, и мех делает негодным. Это, впрочем, значит не то, что строгости не годны, а только то, что надо начинать их в определённом порядке. Надо сделать, чтобы потребовать в них шла изнутри, чтобы они удовлетворяли сердцу, а не теснили только извне, как гнёт.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ И СВОБОДА»            Чем дольше кто-либо живёт, тем больше любит детей. Видится в них свежесть жизни, чистота и непорочность нрава, которых нельзя не любить. Иным при взгляде на невинность детства приходит на мысль полагать, что первородного греха нет, что всякий впадает в грехи сам, когда приходит в возраст и встречается с безнравственными стремлениями, преодолеть которые, кажется ему, он не в силах. Падает-то всякий сам, а первородный грех всё-таки есть. Апостол Павел видит в нас закон греха, противовоюющий закону ума. Этот закон греха, как семя, сначала будто не виден, а потом раскрывается и увлекает. Так, рождённые от прокажённых до известного возраста не обнаруживают проказы, потом она проявляется и начинает съедать их так же, как и родителей. Где была проказа до времени? Скрывалась внутри. Так и первородный грех до времени скрывается, а потом выходит наружу и делает своё дело. Окружающая среда много значит и для подавления этого греха, и для раскрытия его. Не будь кругом греховных стихий, нечем было бы питаться тому скрытному греху, и он, может быть, сам собою бы иссох. Но в том-то горе наше, что кругом всегда бывает много благоприятствующего его питанию. Много греха и в каждом человеке, и в обществе, но всё это не обязательно вынуждает нас ко греху. Грех всегда дело свободы: борись — и не падёшь. Падает только тот, кто не хочет бороться. Отчего не хотим бороться? На хотенье и нехотенье нет устава: хочу, потому что хочу, и не хочу, потому что не хочу; самовластие (своя воля) — вот их источник.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «ПАМЯТЬ СМЕРТНАЯ»            Живи так, чтобы каждую минуту быть готовым встретиться со смертью и безбоязненно вступить в её область. В эту минуту ты жив, а кто знает, будешь ли жив в следующую? Соответственно этой мысли и держи себя. Делай всё, что следует по порядкам жизни твоей, но никак не забывай, что можешь тотчас переселиться в страну, откуда нет возврата. То, что ты не будешь помнить об этом, не отдалит определенного часа, и намеренное изгнание мыслей об этом решительном перевороте не умалит вечного значения того, что будет с нами после него. Предав всю жизнь свою в руки Божии, час за часом проводи с мыслью, что каждый из них  — час последний. В жизни от этого уменьшится число пустых утех.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «ОСУЖДЕНИЕ»           Не судите, да не судимы будете (Мф. 7, 1). Что за болезнь — пересуды и осуждение! Все знают, что это грех, а между тем ничего нет обычнее в речах наших, чем осуждение. Иной скажет: «Не поставь, Господи, в осуждение», а всё-таки осуждение своё доведёт до конца. Иной оправдывает себя тем, что разумному человеку надо же иметь свой взгляд на текущее, и в пересудах пытается быть хладнокровно рассуждающим, но и простое ухо не может не различать в речах его превозносящегося и злорадствующего осуждения. Между тем приговор Господа за этот грех строг и решителен. Кто осуждает других, тому нет оправдания. Как же быть? Как миновать беду? Решительное средство против осуждения состоит вот в чём: считать самого себя осуждённым. Кто почувствует себя таким, тому некогда будет судить других. Только и речей у него будет: «Господи, помилуй! Господи, прости мои согрешения!».

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «ОКНА ДУШИ»             Внимательные к себе христиане все чувства называют окнами души, через которые, если открыть их, уйдет вся внутренняя теплота. Но самое широкое отверстие, просторная дверь, в обилии пропускающая пропускающая эту теплоту, есть язык, которому даётся воля говорить сколько и что хочет. Какой вред вниманию и внутреннему строю наносят все чувства в совокупности, такой же причиняет многословие, ибо оно касается всех чувств и заставляет душу не видя видеть, не слыша слышать, не осязая осязать. Что внутри мечтание, то вовне многословие, но оно пагубнее, ибо ощутимее и потому оставляет более глубокий след. К тому же с ним в близкой связи самомнение, дерзость и самочиние — эти подобные буре разорители внутреннего строя, оставляющие после себя бесчувственность и ослепление.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «ОДЕРЖИМОСТЬ»           Духи не телесны, потому места не занимают и собой не наполняют, подобно материальным телам. Этим объясняется физическая возможность пребывания многих злых духов в одном человеке. Нравственная возможность со стороны человека понятна из многостороннего соприкосновения его душевного строя с мрачной областью нечистой силы. Но этим объясняется только возможность одержимости, действительное же вселение бесов подлежит условиям, определить которые мы не имеем возможности. Можем только сказать, что вселение духов не всегда бывает видимым, не всегда проявляется определёнными действиями бесноватых. Есть вселение духов необнаруживаемое, скрытное; есть также власть духов над умами, помимо тела, когда они управляют людьми, как хотят, благодаря страстям , в них действующим; люди же, будучи посмешищем нечистых сил, думают, что они сами действуют. Как же быть? Будь настоящим христианином, и никакая бесовская сила не одолеет тебя.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «НРАВСТВЕННЫЕ ПРАВИЛА»           Пока не исполнены нравственные правила, они как будто чужие, вне нас, и непрочны, а когда исполняешь их, они входят внутрь, оседают в сердце и полагают там основу характеру — доброму или злому.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «НЕЧЕСТИЕ»           Нечестие — это неправильное отношение к Богу или полное забвение Бога, неверие в бытие Бога и Его Промысл о творении. Некоторые души, будучи теснимы напором подобных пагубных мыслей, однако желая действовать и выглядеть достойно, решают так: буду правдив, честен и гуманен, не занимая себя тем, есть ли кто выше меня, наблюдающий, обязывающий и могущий потребовать отчёта. И что же? Не бывает на них благословения Божия, которого они не ищут, и дело их не делается. Совесть каждодневно напоминает им о делах или неправды, или нечестности, или негуманности. Только в том преуспевают они, чтобы перед людьми являть себя праведными в оправдание своё.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «НЕОБХОДИМОСТЬ МОЛИТВЫ»           Необходимость молитвы как благочестивого движения духа открывается из самого свойства её и благотворного действия на преуспевание человека в добродетели. «Молитва, — говорил святой Ефрем Сирин, — есть беседа с Богом, честь равноангельская, пробуждение добродетели, исправление согрешающих. Молитва — охранение воздержания, узда гневу, укрощение надменности сердечной, воззвание к кротости. Нет приобретения в этой жизни драгоценнее молитвы». Молитва предписывается ясно в слове Божием как одна из обязанностей наших. Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение (Мф. 26, 41), — заповедует Христос Своим ученикам. Непрестанно молитесь (1 Сол. 5, 17), — учит апостол Павел, — всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом ( Еф. 6,18); Необходимость молитвы открывается и из примера святых Божиих людей. Все наиболее великие дела в жизни их совершались после молитвы или при самой молитве; в ней находили они успокоение и подкрепление для своего духа, ею приготовляли себя к великим подвигам.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «НЕМИЛОСЕРДИЕ»           Кто затыкает ухо своё от вопля бедного, тот и сам будет вопить, — и не будет услышан (Притч 21, 13). А мы часто дивимся — отчего Бог не слушает молитв наших? Вот и причина! Оттого, что бывали, верно, случаи, когда мы затыкали уши свои от речей, которыми умолял нас нуждающийся; вот и нас не слышит Господь. Но это ещё не велико горе, если не слышится молитва о чём-либо временном, а вот горе, если не станет Господь слушать нас, когда начнём молиться Ему об отпущении наших грехов. А не станет, если вопль к Нему тех, кого мы презрели, сильнее наших молитв. Надо поспешить отвратить эту крайнюю беду по примеру Закхея, которому за его мудрые решения сказал Господь: Ныне пришло спасение дому сему (Лк. 19, 9).

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «НЕВЕРИЕ»           Противник веры не разум, а развратившееся сердце. Разум тут только тем виноват, что покоряется сердцу и принимается умствовать не по началам истины, а по желаниям сердца. При этом сильные доводы за истину кажутся ему ничтожными, а какая-нибудь малость против неё вырастает с гору. И вообще, в область умственную вносится смятение, слепящее ум. Он не видит, да и не может видеть.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «НЕБЛАГОДАРНОСТЬ»           Несмотря на сильные причины, внушающие людям чувство благодарности к Богу, нельзя не заметить, что многие часто остаются перед Ним неблагодарными (см. Ис. 1, 2-3). Это происходит обыкновенно от забвения благодеяний Божиих, от ложного мнения о собственных достоинствах, от неблагоразумного сравнивания своего состояния с более счастливым состоянием других и от опрометчивости — считать причиной счастья или себя самих, или того, кто был только орудием благости Божией. Надо тщательно замечать эти камни преткновения, чтобы не упасть на них, ибо если непростительна неблагодарность к людям, то насколько непростительнее неблагодарность к Богу!

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «НЕ ЗАБОТЬТЕСЬ»           Не заботьтесь (Мф. 6, 31). Как же жить-то? Надо есть, пить, одеваться. Но Спаситель не говорит «ничего не делайте», а не заботьтесь, то есть не терзайтесь! Не томите себя этой заботой, которая съедает вас и день и ночь и не даёт вам  покоя ни на минуту. Такая забота — греховная болезнь. Она показывает, что человек опирается на себя, а Бога забыл, упование на Промысл Божий потерял, хочет все у себя устроить только своими трудами, добыть всё нужное и сохранить добытое своими способами. Сцепился он сердцем с тем, что имеет, и на нём думает почивать, как на прочной основе. Корыстолюбие связало его, и он только и думает, чтобы побольше забрать в свои руки. Идол этот стал ему вместо Бога. А ты трудиться — трудись, а заботой злой себя не томи. Жди всякого успеха от Бога и в Его руки предай участь свою. Всё добываемое принимай, как дар от руки Господа, и в крепком уповании ожидай от Него продолжения щедродательности. Знай, что одна минута — и может ничего не остаться от всего, что имеет богатый, если захочет Бог: всё тление и прах. Стоит ли из-за этого томить себя? Итак, не заботьтесь!

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «НАДЕЖДА НА БОГА»           Надежда на Бога — это утешительное расположение духа, по которому христианин, взирая на Бога как на неизменного, верного во всех Своих обещаниях, без сомнений ожидает от Него всех благ, обещанных благостью Его. «Надежда, — говорит святой Иоанн Лествичник, — есть как бы некое уже обогащение невидимым богатством и прежде получения сокровища почти уже несомненное обладание им». Главные действия, в которых преимущественно обнаруживается надежда на Бога: стремление к вечному блаженству, преданность воле Божией и терпение.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «МОЛИТВА ОБ УСОПШИХ»           Молитва об усопших сильна общностью — тем, что идет от лица всей Церкви. Церковь дышит молитвой. Но как в естественном порядке при беременности мать дышит, а сила дыхания переходит и на дитя, так и в благодатном порядке Церковь дышит общей молитвой, а сила молитвы переходит и на усопших, пребывающих в лоне Церкви, которая складывается из живых и умерших, воюющих и торжествующих. Не поленись же на всякой молитве усердно поминать всех отшедших отцов и братий наших. Это будет для них милостыня от тебя.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «МОЛИТВА И ПОСТ»            Хоть бесов бездна и весь воздух набит ими, они ничего не смогут сделать тому, кто огражден молитвой и постом. Пост — всестороннее воздержание, молитва — всестороннее богообщение. Постника и молитвенника издали чуют бесы и бегут от него далеко, чтобы не получить болезненного удара. Можно ли подумать, что где нет поста и молитвы, там уже и бес? Можно. Бесы, вселяясь в человека, не всегда обнаруживают свое вселение, а притаиваются, исподтишка уча своего хозяина всякому злу и отклоняя от всякого добра; так что такой человек уверен, что все сам делает, а между тем только исполняет волю врага своего (беса). Возьмись только за молитву и пост — и враг тотчас уйдет и в стороне будет выжидать случая, как бы опять вернуться, и действительно возвращается, как только оставлены бывают молитва и пост.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «МОЛИТВА И БЛАГОЧЕСТИЕ»           Одной молитвой не спасешься; с молитвой надо соединять и исполнение воли Божией. И молитва предметом своим должна иметь преимущественно прошение о том, чтобы Бог сподобил нас не отступать ни в чем от Его святой воли. Кто имеет ревность исполнять во всем волю Божию, у того и молитва дерзновеннее пред Богом и доступнее к престолу Его. Даже так бывает, что если молитве не сопутствует хождение в воле Божией, то сама молитва бывает не настоящей молитвой, трезвенной и сердечной, а только внешней, во время которой нравственная неисправность, как туманом, закрывается многословием, при неустроенности и блуждании мыслей. Надо молитву и исполнение воли Божией соединить благочестием, и будет плод.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «МОЛИТВА В ХРАМЕ»           Если хочешь возжечь молитву в сердце своем, ходи чаще в храм Божий. Дома так не помолишься, как в храме. Есть такие, которые и дома тепло молятся, но если дома так хорошо, то насколько лучше в храме! Но бывая в храме, не телом только бывай в нем, а более духом. Мечтания разгоняй, забот не допускай, и одному делу внимай — делу молитвы. Если есть за тобой какая вина — сними с себя покаянием. Если совесть нечиста, подбавь дел самоотвержения и любви. Стоя в храме, готовься и все время, которое будешь вне храма, не отступать от Господа мыслью, а всегда видеть Его перед собою, чтобы не направились стопы твои с правого пути на неправый. От этого, когда придешь в храм, тебе легче будет держать себя в нем, как должно. А от должного пребывания в храме опять-таки легче будет тебе удержать внимание пред Господом, когда будешь вне храма… И так пойдет все выше и выше расти твое пребывание в Господе, а больше этого чего еще желать?

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «МОЛИТВА»           Молитва есть благоговейное возношение ума и сердца нашего к Богу. Такое возношение, поскольку состоит лишь во внутренних действиях души — мыслях, чувствах и желаниях, — по справедливости должно быть отнесено к внутреннему богопочитанию. И в храме можно молиться о своем, и дома можно молиться общей молитвой. Об одном только надо заботиться — чтобы, когда стоим на молитве дома или в церкви, у нас на душе была действительная молитва, действительное обращение и восхождение ума и сердца к Богу. Как кто сумеет, пусть делает это. Не стой как статуя и не бормочи молитв, как заведенная машинка, играющая песни. Сколько ни стой так и сколько ни бормочи, нет у тебя молитвы, когда ум блуждает и сердце полно суетных чувств. Уж если стоишь на молитве, приладился к ней, что стоит тебе и ум и сердце привлечь сюда же? И влеки их, хотя бы и стали они упорствовать. Тогда начнется молитва настоящая и привлечет милость Божию и Божие обетование: просите — и дастся, исполнится. Почему иногда не бывают услышаны или не исполняются молитвы и прошения? Отец не даст детям камня вместо хлеба и змеи вместо рыбы. Если же естественный отец не делает так, тем более не станет так делать Отец Небесный. А прошения наши нередко походят на просьбу дать змею и камень. Нам кажется, что то, чего просим, это хлеб и рыба, а Отец Небесный видит, что просимое будет для нас камнем или змеей — и не дает просимого. Скажешь: так зачем же молиться? Нет, не молиться нельзя, но в молитвах об определенных предметах всегда надо содержать в мысли условие: «Если, Господи, Сам Ты находишь это спасительным». Святой Исаак Сирин всякую молитву советует завершать так: «Тебе, Господи, ведомо, что для меня полезно, сотвори же со мной по воле Твоей».

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «МИЛОСТЫНЯ»           Перед чудесным насыщением пяти тысяч человек ученики Господни хотели, чтобы народ был отпущен, но Господь сказал им: Не нужно им идти, вы дайте им есть (Мф. 14,16). Заучим это слово, и всякий раз, как лукавый будет внушать нам отказать просящему, будем говорить от лица Господа: не нужно им идти, вы дайте им есть — и дадим, что найдется под рукой. Часто лукавый отбивает желание делать добро, внушая, что просящий может быть недостоин подаяния; а вот Господь не разбирал достоинства всех пяти тысяч человек: всех одинаково насытил — при том, что, конечно, не все были одинаково Ему преданы; были, может быть, и такие, которые потом кричали: «Распни!». Таково и общее Божие промышление о нас: Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5, 45). Милостыня почти всегда если не пресекается, то значительно сокращается вопросами: кто просит и куда пойдет поданное? Господь говорит таковым: в каком смысле примешь ты просящего и поможешь ему, в том и награда тебе будет. Не на просящего смотри, а на свои при том помышления. Каковы будут они, такова будет и цена дела твоего. Какие же мысли иметь о бедном, это определяется другим словом: милующий нищего дает Богу; то есть: если сотворили вы доброе одному из них, то Мне сотворили ( см. Мф. 25,40).

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «ЛЮБОВЬ ХРИСТИАНСКАЯ»           Без любви никого нет на свете: любят родителей и родных, любят благодетелей и покровителей. Но чувство любви к родителям, родным, покровителям и благодетелям естественно и строится само собой в сердце, оттого и цены ему не дает Господь. Настоящая же христианская любовь проверяется отношением к недругам. Не только какая-нибудь легкая и случайная неприятность не должна погашать нашей любви к другим, но даже гонение, бедствия и лишения, намеренно причиняемые. Мы должны не только благословлять этих людей, но еще делать добро им и молиться за них. Присмотрись, есть ли в тебе такое расположение к недругам твоим, и по тому суди, есть ли в тебе христианская любовь, без которой нет спасения.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «ЛЮБОВЬ К БЛИЖНИМ»            Коренная, источная заповедь – люби. Малое слово, а выражает всеобъятное дело. Легко сказать – люби, но нелегко достигнуть должной меры любви. Не совсем ясно и то, как этого достигнуть, потому-то Спаситель и сопровождает эту заповедь другими пояснительными правилами: Люби ближнего твоего, как самого себя (Мт. 19, 19); и как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними (Лк. 6, 31). Тут указывается мера любви, можно сказать, безмерная; ибо есть ли мера любви к самому себе и есть ли добро, которого не пожелал бы себе человек от других? Между тем это предписание возможно исполнить. Всё дело стоит за тем, чтобы войти в совершенное сочувствие с другими так, чтобы их чувства вполне переносить на себя, чувствовать так, как они чувствуют. Когда это будет, нечего и указывать, что и в каком случае нужно сделать для других: само сердце укажет. Ты только позаботься поддерживать сочувствие, а иначе тотчас подойдет эгоизм, и возвратит тебя к себе, и заключит в себя. Тогда и пальцем не пошевелишь для другого, и смотреть на него не станешь, хоть умри он. Когда сказал Господь «люби ближнего, как самого себя», то хотел, чтобы вместо нас стал в нас, то есть в нашем сердце, ближний. Если же там по-старому будет стоять наше «я», то не жди добра.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «ЛЮБОВЬ И ЭГОИЗМ»           Когда эгоизм вселится в сердце, то в нём расплодится целое полчище страстей. Сам он изгоняет правду и любовь, требующих самоотвержения, а страсти, им порождаемые, изгоняют все другие добродетели. И становится человек по сердечному строю негодным ни к чему истинно доброму. Дать десятину с мяты, руты и всяких овощей (Лк. 11, 42) ещё может, а сделать что-либо посущественнее не находит в себе мужества. Это не значит, что и внешнее поведение его безобразно. Нет, оно всячески скрашивается добропорядочностью, только сам в себе он гроб скрытый, над которым люди ходят и не знают того (Лк. 11, 44). Начало самоисправления — начало возникновения в сердце самоотвержения, вслед за которым возрождаются правда и любовь, а от них потом начинают оживать одна за другой и все прочие добродетели. Человек по сердечному строю становится тогда благообразен пред очами Божиими, хотя для людей, снаружи, может иногда казаться невзрачным. Но суд людской неважное дело, лишь бы суд Божий был не против нас. Любовь уничтожается беззакониями: чем больше грехов, тем меньше любви. Где множество грехов, там не ищи любви. Стало быть, кто ищет умножения любви, тот должен позаботиться об уменьшении грехов и сокращении области грехолюбия. Вот настоящее начало гуманности! Приняв его, надо принять и все способы, какими можно противодействовать греху. Грехи внешние – плод внутренней греховности. Внутренняя же греховность вся зиждется на эгоизме с его исчадиями. Следовательно, гуманистам надо в закон себе взять такие порядки, какими подавляется эгоизм, а эгоизм сильнее всего подавляется, когда не дают себе воли. Не давай себе воли и скоро одолеешь эгоизм. И напротив, какие хочешь употребляй средства против эгоизма, ничего не сделаешь с ним, если будешь давать своей воле свободу. Отсюда следует: где ищут волюшки во всем, там ищут расширения эгоизма и умаления любви, ищут большего зла. А между тем, именно таков дух нынешнего времени – и зло растет.

ФЕОФАН ЗАТВОРНИК «ЛЮБОВЬ И СТРАХ»            Совершенное благоговение перед Богом, то есть страх Божий — это не тот мучительный страх, который чувствует раб к своему строгому господину и который рождается только из угрозы наказания за оскорбление властелина. Такой страх, по учению апостола, несовместим с совершенной любовью к Богу: В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви (1 Ин. 4, 18). Страх несовместим и с духом сыновства, в котором должны совершаться все действия истинного христианина: Вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!» (Рим. 8, 15). Совершенный страх к Богу должен быть страхом сыновним, по которому христианин , представляя Бога любящим Отцом, избегает зла не из страха наказания, но из любви к Небесному Отцу своему, ненавидящему злое, из опасения оскорбить Его, из желания сделаться достойным Его благоволения и любви.